Вы ж меня обманули! Вы ж меня подвели!

Остался пшик!

Прежний мэр города Денис Станиславов всячески продвигал идею масштабного комплексного жилищного строительства и заставил поверить в нее остальных. 

Именно в то время, в 2011 году, в городе были зарегистрированы строительные фирмы, которые стали выигрывать конкурсы на возведение большинства важных объектов. 

Основные – жилищный комплекс «Олимпийский» между общественно-деловым центром города и поселком имени Артема и дома в поселке Южном. 

В 2015 году мэр покинул свой пост, не дожидаясь окончания срока. Чем вызвал возмущение шахтинских депутатов: «Бросил все и ушел, а мы вынуждены теперь разгребать его недоработки». 

В скором времени в строительной сфере начались процедуры банкротства и даже уголовные дела.

Как тут не вспомнить «Пестрые письма» Салтыкова-Щедрина: «Все до последней нитки растащат! Останется один пшик!» 

Где эта улица? Где этот дом?

Выпускник детского дома 2007 года Иван Лиманский как раз должен был получить свое первое настоящее жилье в поселке «Южный» на улице Достоевского, 74. В доме, который в разговоре даже сотрудники администрации по-прежнему называют «шмелевским». По фамилии директора строительных фирм «Новострой», «Шахтыстрой» и экс-депутата Андрея Шмелева, за которым тянется целый шлейф шахтинских долгостроев. Незавершенный объект на улице Достоевского тоже был брошен. Сейчас здесь другой застройщик. 

«Но никто до сих пор не может сказать, когда я все-таки получу положенную мне по закону квартиру. Скитаюсь по разным углам» (из письма в редакцию Ивана). 

Еще в 2016 году решением Шахтинского городского суда, куда он был вынужден обратиться, администрацию обязали предоставить сироте благоустроенное жилье. 

Получается, что до сих пор оно так и не исполнено. Судебные приставы накладывали на администрацию города штраф в размере 30 тысяч рублей. 

Потом власти провели корректировку «дорожной карты» по завершению строительства, договоренности с новым застройщиком, была названа дата – 1 сентября 2017 года (из ответа прокуратуры города). Потом – 30 марта 2018 года (из письма службы судебных приставов). Что дальше? 

Достроить – дело чести? 

Визуально дом вполне готов, но внутри предстоит провести отделочные работы, подключить коммуникации и облагородить дворовую территорию.

В одной из квартир голые стены комнаты и недоделанный санузел осматривает женщина, представившаяся Людмилой Васильевной. 

– Я вложила в это строительство собственные средства еще четыре года назад, – рассказывает обманутая дольщица. – Сейчас у нас новый мэр города, и у дома – новый застройщик, работы возобновились. Надеюсь, что все-таки скоро вселюсь в свою квартиру.

Действительно, на момент моего приезда здесь находились строители и охранник. Оживление ситуации на проблемных объектах города многие связывают с внесением изменений в областное законодательство, которые создают дополнительные условия для завершения долгостроев. Вопрос находится на контроле у властей области и города. 

В администрации Шахт называют новый срок сдачи дома на улице Достоевского, 74 – август этого года. Ключи от квартир планируют вручить как обманутым дольщикам, так и переселенцам из ветхого жилья и сиротам. 

Совершенно, на мой взгляд, правильно, что ребят из детдомов и интернатов поселят рядом со взрослыми семейными людьми. Не так как в другом доме на этой же улице, который был быстро построен и так же быстро заселен. 

«Сиротское» общежитие или дом?

– «Сиротское» общежитие прямо и налево, – подсказывает местная жительница.

– Почему общежитие? – удивляюсь. – У меня информация, что должен быть дом.

Иду дальше – в руке блокнот с адресом.

– Знаете, там на третьем этаже девушка возле окна сидит, сильно плачет и какую-то дрянь пьет! – обращается ко мне на улице незнакомый мужчина.

– И…?

– Может, вы поговорите с ней? Как бы чего не вышло! – и побрел дальше.

На уровне подсознания понимаю, что «сиротское» общежитие и девушка в окне – звенья одной цепи. Действительно, на подходе к пятиэтажке с балкона раздаются шум, крики. 

Эпицентр эмоций – в одной из квартир на третьем этаже. Вскоре понимаю, что это обычная любовь-морковь. Девушка – хозяйка квартиры – поссорилась с парнем, а вскоре они уже помирились и уселись на том же балконе в обнимку. 

Квартира – будто проходной двор. В нее заходят и выходят разные люди молодого возраста и дети. Все бегают по общему длинному коридору. Он и правда очень напоминает общежитие, а не дом.

По соседству 19-летняя девушка Нина Анисимова приглашает к себе в комнату. Как и все остальные сироты, ключи от квартиры в этом доме получила весной. 

Квартира оказалась студией площадью 26 кв. метров. Это когда в одной комнате стоит электропечь, приделана раковина и здесь же рядом – спальное место. Отделяет одно жизненное пространство от другого перегородка шириной около метра.

Многие ребята оказались морально не готовы к такой планировке. Признаются, что в душе мечтали наконец оказаться пусть в маленькой, но в настоящей квартире с отдельной полноценной кухней и гостиной. 

– У меня маленькая дочка, и это, конечно, не совсем удобно – она спит, а мне рядом приходится кран открывать-закрывать, кастрюлями греметь, – говорит другая девушка. – К тому же огорчает, что в санузле начала почему-то сыреть стена… У некоторых ребят в комнатах тоже проблемы – то трещины появились, то линолеум отходит.

Молодого человека Владимира застаю в его квартире с ведром и тряпкой: «Вот стараюсь поддерживать порядок, хотя уборщица в доме не появляется и в коридорах не убирает. Звонил в организацию «Сервис-град», которая в платежках значится как исполнитель услуг – бесполезно». 

Думаю, что поселить бывших детдомовцев в одном месте и при этом будто забыть про их низкий порог адаптированности к самостоятельной жизни вне казенных учреждений – большая ошибка социальных служб.

Ее, как и всю эту запутанную шахтинскую историю с долгостроями, тоже предстоит не только решать, но и не допускать в будущем.

Любовь Позднякова