В 1977 году Евгений Петрович начал свой путь на шахте как горный мастер на поверхности, но судьба распорядилась иначе. Обстоятельства заставили его спуститься под землю, где он провел двадцать лет своей жизни.
Риск – часть профессии
Сначала Е.П. Живаев работал на поверхности, потом из-за нехватки кадров прошел специальные курсы шахтера. Решение далось нелегко, но перспектива получать на 30% больше и иметь льготы перевесила сомнения. Так началась его шахтерская эпопея. Да и сама работа была интересной. Особенно остро чувствовался контраст, когда поднимался после смены на поверхность.
– Проводишь часть жизни под землей, а потом радуешься солнышку. Говорят: «День смены в шахте – день отпуска из ада», – рассказывает Евгений Живаев.
Работал в горномонтажном управлении. Устанавливал оборудование: подъемные машины, вентиляторы, конвейеры. После проходчиков «оживлял» шахту, чтобы она начала работать. Его бригада сдавала объекты досрочно или в срок – Самбековскую, Обуховскую, шахту имени Чиха. Тысячи людей трудились день и ночь – такого размаха сложно сейчас представить.
Шахтер – это опасная работа, и риск – часть профессии. Главное – контроль, поэтому каждое утро проходили планерки, проверки. Начальство следило за каждым этапом. Дисциплина всегда была на первом месте, никакого курения, сварки без соблюдения норм. Люди были мотивированные, дисциплинированные.
– Работали по шесть часов в смену, пенсия – с 50 лет. Шахтеры – народ смелый, веселый, с юмором. Ответственность высокая: темнота, опасность, а работа кипит, – улыбается пенсионер.
Как вспоминает Евгений Живаев, больше всего в шахтерской жизни ценилось товарищество. Люди в условиях риска сплачивались.
– Шахта – она живая. Брось ее на три дня – затопит, обрушится. Как человек без воздуха, – делится Евгений Петрович. – Чтобы сохранить шахту, ставят вентиляторы с дом размером. Насосы день и ночь гонят воду. На тонну угля – 2–3 тонны воды откачать. Шахта дает 1000 тонн. Значит, 28 цистерн воды за то же время.
Тяжелые будни шахтера
Рабочий день шахтера – это постоянное испытание на прочность. Каж-дая смена начинается с переодевания в пропитанную угольной пылью спецодежду.
– Респиратор, который должен защищать легкие, сам становился испытанием – дышать через него было тяжело, сердце работало с перегрузкой. Но без него еще хуже – угольная пыль медленно, но верно приводит к силикозу, – отмечает Е.П. Живаев. – Шесть часов в забое – это каторжный труд. Приходилось работать буквально на четвереньках – высота пласта всего около метра. Бревна для крепления, кувалды, бесконечная угольная пыль, которая въедается в кожу и легкие. Монтажникам немного легче, но их работа – это перемещение огромных тяжестей. Горнодобывающий комплекс – это 25 вагонов стали, которые нужно смонтировать в подземных условиях!
Сын Евгения Петровича Игорь Живаев пошел по стопам отца и проработал на шахте 15 лет. Пять из них – вместе с отцом.
– Это были самые тяжелые и самые счастливые годы, – признается Игорь Евгеньевич.
Мифы и реальность шахты
В тесных штреках и лабиринтах угольных шахт живет легенда о Шубине – вечном изгнаннике подземного мира. Е.П.Живаев делится, что в позапрошлом веке работал на шахте мастер Шубин, известный своим пристрастием к алкоголю. Когда его окончательно уволили за пьянство, он в ярости проклял шахту и исчез в темных выработках, поклявшись мстить всем, кто спустится под землю.
С тех пор шахтеры передают из уст в уста страшные истории: неожиданно рвутся тросы, сами собой вылетают крепи, раздаются шаги в заброшенных штреках. Особенно «не любит» Шубин свист и громкие крики, которые будто напоминают ему о тех временах, когда мастера свистели, подзывая рабочих.
Но за этими мифами скрывается суровая реальность шахтерского труда. Резонанс от громких звуков действительно может спровоцировать обвал, особенно в старых, изношенных выработках. Запрет на шум – не просто суеверие, а важное правило безопасности. В кромешной тьме, где каждый неверный шаг может стать последним, тишина помогает сохранить концентрацию.
Шахтерский труд всегда считался одним из самых опасных и тяжелых, поэтому государство предусматривало для горняков особые льготы и компенсации. Е.П. Живаев, проработавший под землей 20 лет, хорошо помнит эти привилегии. Главной льготой был увеличенный отпуск – 40 дней вместо обычных 24. Кроме того, шахтеры ежегодно получали путевки в санатории, а на берегу Дона у предприятия была собственная база отдыха, куда целыми бригадами выезжали на выходные – попариться в бане, порыбачить, подышать свежим воздухом.
Особой привилегией было ведомственное жилье. Е.П. Живаев пять лет стоял в очереди и в итоге получил квартиру.
Не забывали и о питании под землей. В лучшие годы шахтеры получали полноценные тормозки – сытные обеды в термосах: горячие супы, каши с мясом, чай.
– Кормили за символические деньги, но качественно – голодным в забое делать нечего, – вспоминает он.
За свои трудовые заслуги Евгений Живаев получил две почетные награды: медаль «Ветеран труда» (1988) и Знак «Шахтерская слава» III степени (1994). Но главной наградой он считает крепкое шахтерское братство и возможность после каждой смены видеть солнечный свет, который подземные рабочие ценят особо.
Владислава Сенчугова, 2 курс факультета лингвистики и журналистики РГЭУ (РИНХ).
Фото из семейного архива
Загрузка ...