Кто-то из великих сказал: «Народ без прошлого не имеет будущего». Нынешний очерк посвящен, да простят меня уважаемые читатели, не воинам-освободителям. Обычно мы рассказывали о героях, освобождавших 12 февраля 1943 года наш город.
Сегодня страница истории «БЫЛОЕ» расскажет о периоде оккупации.
Город окутался дымом
С 17 июля 1942 года в городе практически не осталось представителей власти. Учреждения и конторы стояли раскрытые и пустые. Из брошенных без присмотра магазинов жители растаскивали все, что только было возможно. 19 июля город стали сотрясать мощные взрывы. Это подрывники специальных групп, составленных из сотрудников городского отдела НКВД и специалистов предприятий, приступили к уничтожению промышленных объектов города, чтобы они не достались врагу. Были взорваны и затоплены шахты им. Артема, им. Фрунзе, «Петровка», «Ново — Азовка, «Комправда» и другие. На следующий день взорвали ГРЭС им. Артема. Город окутался дымом пожарищ вперемешку с пылью.
События развивались настолько стремительно, что многие горожане не успели покинуть город. Одни надеялись, что все обойдется и немцы в город не войдут, как это уже было в 1941 году. Других задержали дела эвакуации, и они покинули город слишком поздно, когда пути отхода за Дон были уже отрезаны фашистскими танками. Третьи и не делали попыток куда-либо уехать, надеясь переждать, отсидеться в своем углу.
Но были еще другие. Те, кто ждал прихода супостата, тайно радовался всеобщему горю и торжествовал – отщепенцы, предатели, «бывшие»…
21 июля в городе вдруг стало необычайно тихо. Казалось, сама природа замерла в тревожном ожидании непоправимого.
В город вошли враги
22 июля они появились. Вся улица Советская и проспект Победа революции были в оба конца буквально забиты грузовыми и легковыми автомашинами с солдатами и офицерами, гужевыми повозками, мотоциклистами. В город вошли враги. Вместе с немцами — румыны, венгры и итальянцы. Вскоре весь центр наполнился солдатами в мундирах грязно-серого цвета. Они «растекались» по дворам, огородам, требуя съестного, поделив улицы и переулки, немцы становились «на квартиры».
Со стороны переулка Красный шахтер по ул. Советской показалась странная процессия, состоявшая в основном из стариков и старух. Впереди с полотенцем через плечо шел старик, державший на подносе хлеб-соль. Направившись к ближайшим офицерам, он с поклоном передал поднос. Немцы, смеясь, сфотографировали делегацию крупным планом.
В первые дни был разрушен памятник Ленину. Сначала его пытались стащить с пьедестала танком. Не вышло. Тогда его взорвали, однако ноги его остались на постаменте. Тогда немцы сколотили деревянный ящик и закрыли их. На углу Советской и Победа революции (там, где сейчас расположен Пенсионный фонд) полыхало пламя. Это горел городской драматический театр им. Томского. На площади Ленина напротив театра собралось много народа. Судачили: «Театр подожгли партизаны!». На самом деле, его подожгли охочие до чужого, из числа местных жителей.
В первые дни оккупации никто из местных жителей не разбирался в том, какое немецкое начальство в городе временное, а какое постоянное, какая власть установилась в городе, и что она требует от местных жителей.
Вскоре в городе появилась военная оккупационная комендатура во главе с лейтенантом Артуром Кремером. Комендатура была высшим органом власти в городе. Непосредственное управление она осуществляла через городского бургомистра. Основными задачами комендатуры были:
- размещение проходивших через город частей вермахта;
- ведение учета и регистрации местного населения;
- комплектование рабочих команд для отправки в Германию;
- выпуск городской газеты;
- издание распоряжений и приказов в духе «нового порядка».
В годы оккупации в гимназии № 10 располагался лагерь советских военнопленных.
Комендантский час
Оккупационная власть с первого дня приказала перевести время на два часа – по берлинскому времени. С 20 часов до 6 утра необходимо было соблюдать комендантский час.
Названия основных улиц города были изменены: площадь Ленина стала называться Адольфплац, улица Советская — Панцерштрассе, улица 3-го Интернационала (ныне Ленина) — Флигельштрассе, Шевченко — Пехотная, проспект Победа революции — Дойчештрассе. Остальные улицы и переулки получили старые названия: проспект Красной Армии — Узкий, улица Пролетарская вновь стала Кривой.
Электроэнергии в городе не было. Водопровод бездействовал, за водой горожане ходили на Лисичкино озеро, где на русском и немецком языках висело объявление: «Вода только для немецких солдат. Русские, берущие воду отсюда, будут расстреляны. Вода для русских на другой стороне».
Употребление населением в пищу растительного и животного масла, лука, картофеля, птицы, молока и т.п. категорически запрещалось. Эти продукты подлежали сдаче оккупационным властям.
Тем, кто прошел регистрацию в комендатуре, два раза в неделю в ларьках выдавали хлебные пайки – 200 граммов хлеба, испеченного из горелой пшеницы. Новые власти требовали торговать на рынке за деньги по курсу 1 марка – 10 рублей. Марка была желто – коричневого цвета с орлами и свастикой, по размеру вдвое меньше советского рубля. Деньги ходили плохо. В основном процветал натуральный обмен. Особенно ценились спички, соль и керосин.
Негодяи с «твердым характером»
В начале августа 1942 года в городе обосновалось оперативное отделение зондеркоманды СД-Ц6. Гестапо расположилось в здании 2-го отделения милиции на углу улиц 3-го Интернационала и Социалистической (ныне ул. Ленина и пр. Карла Маркса), там же размещалась и тюрьма гестапо. Это здание сохранилось до наших дней практически в неизменном виде, даже решетка на одной из тюремных камер, где содержались патриоты — герои Шахтинского подполья, зверски замученные гестаповцами и их пособниками. Сейчас в этом здании располагается экспертно — криминалистическая служба УМВД. Здание городского отдела НКВД (ныне УМВД России по городу Шахты) было взорвано перед оккупацией.
Шефом зондеркоманды был оберштурмбанфюрер СС Гельфсготт. С ним в город прибыли оберштурмбанфюрер СС Дэппе, гауптштурм- фюрер СС Гостман и ряд нижних чинов гестапо. Переводчицей в гестапо служила 19-летняя И.С. Берковская, из средней школы № 10. Она совместно с Гостманом просматривала всю почту, поступавшую в гестапо на русском языке (доносы, заявления, письма), участвовала в допросах арестованных. Начальником тюрьмы гестапо был Залазин, а начальником караула тюрьмы Пискунов.
Управление городской полиции находилось на ул. Шевченко в доме № 56. В Артемовском районе полицейское управление располагалось в здании на ул. Милиционной, где ранее находилось Артемовское отделение милиции. В этом здании в настоящее время находится Артемовский участок ШМЭС.
Был создан также вспомогательный отряд полиции, в который набирались желающие из местных. Объявление о наборе гласило: «В городе Шахты организуется вспомогательная полиция, задачей которой является охрана города, после соответствующей подготовки. Для этой цели требуются мужчины с твердым характером, имеющие интерес к такого рода ответственной службе, которые добровольно приняли бы участие в восстановлении нормальных условий жизни города и его окрестностей. Желающие поступить на службу могут ежедневно от 8 до 10 часов являться к месту явки вспомогательной полиции на Пехотной улице (такое название оккупанты присвоили ул. Шевченко) в здании типографии».
На этом месте, на углу улицы Шевченко и пер. Красный Шахтер, до войны находилось здание редакции газеты «Красный Шахтер» и типографии, разрушенное во время войны (ныне на этом месте жилой дом, на первом этаже которого магазин).
Негодяев с «твердым характером», желающих служить в полиции, к сожалению, набралось немало. Начальником вспомогательного отряда городской полиции был назначен В.В. Гуров, из раскулаченных казаков. Помощником — А.Н. Абраменко, следователем полиции — П.И. Козловцев. Полицейские повязки надели и получили из рук фашистов оружие: Умников, Е. Табунщиков, Ф. Зыков, Денисов, начальник караула тюрьмы гестапо Пискунов, Семизоров, Полозов, Симонов, И.П. Бондарев, Меренков, Гордиенко, И.М. Туголуков, Николаев, Быкадоров, Фисенко, Буданов, Сухоруков и ряд других. Полицейская повязка служила как бы признаком благонадежности в их общении с оккупантами. Каждый вступивший во вспомогательный отряд должен был написать личный донос на двух-трех человек. Это была кровавая присяга супостату.
По первому доносу
Оккупировав город, фашисты ни слухом, ни духом не ведали, кто из жителей был коммунистом, комсомольцем, активистом. Но они очень быстро узнавали о них из доносов, на основании которых заводились следственные дела. Людей арестовывали сразу же, по первому доносу, без всякой предварительной проверки. Некоторые подлецы усердствовали, выказывая свою лояльность оккупантам. Но, пожалуй, больше всех преуспел в мастерстве иуды бывший сотрудник 1-го отделения милиции некто Бытовьян, написавший порядка 50 доносов, по которым были замучены и расстреляны многие известные люди города.
Первой акцией немецкого «Нового порядка» в горняцком городе были расстрелы советских служащих, активистов, военнопленных и просто жителей. Выстрелы гремели много дней подряд в песчаных карьерах около станции Каменоломни, хуторов Власовка и Поповка, в районе Горного леса, в лагере военнопленных на территории шахты «Пролетарская диктатура». Еще два лагеря военнопленных располагались в средних школах №№ 5 и 10.
В начале августа 1942 года на улицах города был вывешен приказ: «Все евреи города и его окрестностей… должны явиться 9 августа 1942 года к 8 часам на угол Дойчештрассе (пр. Победа революции) и Пехотной (Шевченко) (возле базара). Взять с собой документы, деньги, ценные вещи, а также теплую одежду, белье. Иметь при себе двухдневный запас продуктов. Кто из евреев не выполнит этот приказ, будет расстрелян. Кто из граждан проникнет в оставленные евреями квартиры и присвоит себе их вещи, будет расстрелян».
Ранним утром все еврейское население города собралось в указанном месте (женщины, дети, старики). Собравшихся построили в длинную колонну и повели в сторону пос. Каменоломни. Характер приказа вселял надежду, что их отправят в Германию. Уже на следующий день стало известно, что всех евреев расстреляли в противотанковом рву под Каменоломнями.
Сбрасывали в шурф шахты имени Красина
За участие в расстрелах полицаи получали от своих хозяев улучшенный обед со шнапсом. В начале октября 1942 года на одной из попоек начальник караула тюрьмы полицай Пискунов предложил использовать ствол шахты имени Красина для казней арестованных. Эта мысль понравилась Гельфсготту. У ствола шахты соорудили специальную площадку, чтобы после расстрела трупы падали в ствол. У шахтного ствола из автомашин, крытых брезентом, выводили измученных пытками людей, раздевали их, по одному подводили к краю ствола и расстреливали. Тех, кто пытался оказать сопротивление, сбрасывали в шурф живыми.
Особенно зверствовал гестаповец Дэппе. Он принимал непосредственное участие в арестах, допросах, пытках и расстрелах (в том числе стариков, женщин и детей). Все арестованные и расстрелянные с немецкой пунктуальностью регистрировались в книге, содержащей сведения о людях, в отношении которых была применена смертная казнь. Вел книгу начальник тюрьмы.
Места расстрелов выбирали сотрудники гестапо и многие до сих пор неизвестны. Сведения о том, что казни проводились в тюрьме гестапо документально не подтверждены, но достоверно известно, что во дворе гестапо у старого тополя людей расстреливали. Еще в 60-е годы прошлого столетия мы, молодые офицеры МВД, находили многочисленные пулевые шрамы на стволе многострадального дерева и выковыривали из-под коры немецкие пули.
Ничто не трогало подлые души палачей. Незадолго до освобождения города на двух подводах привезли ребятишек из приюта и живыми сбросили в ствол.
Жертв было значительно больше
В период оккупации помимо гестапо и вспомогательной полиции в городе было три фашистских концентрационных лагеря. Они располагались на территории шахты «Пролетарская диктатура», а также в средних школах №5 и №10.
Школьники нынешнего времени, вдумайтесь! В учебных классах, превращенных в застенки, фашистские изуверы истязали и убивали пленных. По бывшим школьным коридорам расхаживали надзиратели. Наказание было только одно — смерть.
За время оккупации города немцами было замучено и расстреляно 13554 человека, в ствол шахты Красина сброшено более 3500 человек, угнано на каторжные работы в Германию более 3500 человек, физически уничтожено все еврейское население города, а это более 100 семей.
Сразу же после освобождения приступила к работе Специальная Чрезвычайная комиссия по расследованию злодеяний фашистов в городе Шахты. В актах комиссии приводятся многочисленные установленные факты злодеяний над жителями. Безусловно, жертв было значительно больше. Гестаповцы и их пособники полицаи не назвали всех мест казни шахтинских патриотов. Есть они и в Горном лесу, и в окрестных оврагах и балках.
Сергей Новиков, заместитель председателя городского Исторического совета
Загрузка ...