Любовь Рябчинская рассказала «Шахтинским известиям» о своей маме Ольге Яковлевне.
Девятнадцать лет
Когда началась Великая Отечественная война, моей маме было всего девятнадцать лет, но она уже успела отработать в деревне фельдшером практически год. А до этого была Фельдшерско-акушерская школа в городе Шахты, которую она окончила в 1940 году.
Мама с удовольствием вспоминала юность, как неразлучны были они, три подружки, в студенческие годы. Называла их имена и фамилии, но моя память этого не сохранила, и частичка истории канула в лету. Запомнила только, что одну из подруг звали Марией, что мама легко, как это бывает в юности, уступала подругам свои наряды. Теперь, глядя на те студенческие снимки, понимаю, как здорово шила моя бабушка и как стильно она одевала свою дочь. А заодно и ее подруг…
После получения диплома начались трудовые будни на селе, где у фельдшера нет выходных, где за помощью идут в любое время суток, спешат сами и торопят «доктора». Однажды ей пришлось добираться к больному верхом, на лошади без седла, позади самого всадника. Когда прибыли на место, то уже было непонятно, кому вперед нужно было помощь оказывать — то ли больному, то ли медработнику…
28 октября 1939 года. В студенческие годы.
Прививка на всю жизнь
Но не всегда курьезы бывали столь безобидными, случалось и по краю ходить, по краю жизни и смерти. Эпизод, рассказанный мамой, о котором даже с годами я не могу вспоминать без содрогания, потрясает той изнанкой жизни, о которой не принято говорить вслух, которая хранится под грифом нераспространения медицинской тайны и которая, увы, является изнанкой повседневности. А для служителей медицины это зона повышенного риска.
Молоденькая девчонка-фельдшер имела неосторожность принять однажды роды без медицинских перчаток. Ее можно понять: деревня, экстренные роды. А когда ребенок появился на свет с проваленным носом, то юная доктор в ужасе взглянула на оцарапанную руку и, про все забыв, стала ее дезинфицировать.
Потом она признается, что решила уйти из жизни, если заметит на себе клеймо этой постыдной заразы. Так «прививка» на внимательность была получена на всю жизнь.
А в жизни этой, точнее в ее профессиональной части, потом еще не единожды случались очень даже острые ситуации.
Такие здесь нужны!
После начала войны патриотизм в нашей стране был нормой, и моя мама, как многие другие, рвалась на фронт. Она рассказывала, что тогда даже хотелось умереть за Родину. Но военком, взглянув на нее опытным взглядом, отмел подобные намерения, заметив, что такие и здесь нужны. Линия фронта под натиском фашистов откатывалась на восток, и в нашем городе были развернуты эвакогоспитали, и потребность в медицинских кадрах была огромная.
Был госпиталь и в здании нынешней поликлиники № 1, там моя мама и работала до дня оккупации, то есть до 20 июля 1942 года. Она так описывала то последнее, несостоявшееся дежурство: «Как всегда пришла на работу, а вокруг машины, кутерьма и спешная эвакуация». А так как числилась она вольнонаемной, то уехать не имела права, и начальник госпиталя бросил на бегу : «Немцы под городом! Иди домой, дурочка…».
Потом, после освобождения нашего города, сюда, с передовой, вновь хлынул поток раненых бойцов, и мама вновь лечила их и помогала вернуться в строй. Переполненные палаты, плотные ряды кроватей в коридорах. Однажды, приняв смену, мама не заглянула в одну из палат и, естественно, не заметила щель в плотной занавеске, что называлась во время войны светомаскировкой. А любой свет в окне мог стать целью для бомбежки, и ответить за подобную оплошность можно было по законам военного времени, а это — суд. Когда после краткой взбучки начальника госпиталя мама примчалась в нужную палату, то бойцы — раненые, перевязанные, на костылях — суетились вокруг окна и фактически уже закончили ремонт этой шторы. Так что все обошлось.
«Бойцы, кому добавки?»
А вот другой эпизод мама всегда вспоминала с улыбкой, хотя и он мог стоить ей некоторых неприятностей. А вышло следующее: как известно, в Советском Союзе, тем более в годы войны, никто не делил бойцов по цвету кожи или по разрезу глаз. Но, ясное дело, земляки всегда тяготели друг к другу. Однажды в одной из палат госпиталя собрались представители нашей Азии. Понятно, что были они без тюбетеек и без пиал для чая, но то, что к чаю они оставались неравнодушны, так это однозначно. И вот однажды мама разносила по палатам обед. А надо сказать, что тогда персонал помогал друг другу и медсестры не только лечили раненых, но и кормили их, ведь народу много, в одиночку не справиться. Так вот, заходит мама с борщом в одну из палат, а там раненые уже чай пьют, она в следующую палату: «Бойцы, кому добавки?» Повторять такое предложение, естественно, не пришлось. А через некоторое время смуглый, раскосый солдатик из первой палаты подходит к ней: «Сестричка, а нам первое?»
— Так вы же чай пили?!
— А мы сначала чай пьем.
Когда недоразумение прояснилось, солдатик смущенно заметил: «Мы потерпим, сестричка».
И никаких жалоб, и ни слова начальнику госпиталя.
Много боли, крови и смертей
А еще стоит заметить, что мои мама с бабушкой в годы войны жили в крошечном домишке в Рабочем поселке, что и сейчас находится в поселке имени Артема. И ходила на работу мама пешком. Современному человеку сложно представить, что из поселка в центр города можно дойти пешком. И не просто дойти, а отдежурить сутки в госпитале и потом также пешком возвращаться домой. Мама рассказывала, как однажды встретила по дороге волка, как замерли оба, увидев друг друга, а потом разошлись в разные стороны. Видно, был не голодный или просто пощадил. Короче — повезло.
А еще однажды идущая навстречу цыганка мимоходом предсказала скорую смерть отца. Предсказание то сбылось. Тогда вообще много было и боли, и крови, и смертей.
Потом, в победном сорок пятом, мама встретила нашего отца, вышла замуж и началась история большой дружной семьи, со своими радостями и печалями.
А теперь уже подрастает новое поколение, те, кому хочется не только рассказать о былом, но и показать место, где мама моя, их прабабушка, давала клятву Гиппократа. А место это называется теперь Шахтинский медицинский колледж имени Г. В. Кузнецовой.
С уважением и пожеланиями здоровья, благополучия и успехов Любовь Рябчинская
«Шахтинские известия» в честь празднования Дня Победы объявили прием фотографий родных и близких, судьбы которых затронула война. Проект уже получил отклик , и вот мы публикуем фотографии, присланные нашими читателями. Присылайте в редакцию на электронную почту gazeta-o-nas@mail.ru фотографии с короткой подписью ветеранов, детей войны, тружеников тыла, их детей и внуков.
Загрузка ...